В снах это становится возможным потому, что они нередко отображают тайные стороны нашей личности, о которых мы никогда не говорим вслух и которые не вполне осознаём. Говоря иными словами, поскольку какие-то элементы наших чувств, возможно, никогда не были в полной мере осознаны или угаданы нами, мы не можем воспринимать их как объект, доступный нашим мыслям или ощущениям. Мы не в состоянии увидеть их глазами, коснуться рукой или ощутить их запах, не говоря уже о том, чтобы думать о них. В конце концов, они неизвестны и бесформенны. Однако то, чего наяву мы не можем выразить словами или облечь в конкретную осоз­нанную мысль, во сне предстает перед нами в виде образов, втянутых в драматический сюжет. По-видимому, женщина, безуспешно пытавшаяся во сне дозвониться до своего умер­шего мужа, не вполне осознавала значения своего вопроса «Почему он оставил меня?». Возможность «думать» в форме рассказа о нюансах наших переживаний дает мощное до­полнительное средство впридачу к другим нашим способам сбора информации и проникновения в суть явлений. Таким образом, сны способны обратить наше внимание на стороны нашей личности, о которых иначе мы, возможно, никогда бы не узнали. Поэтому сны можно рассматривать и как еще один орган чувств, позволяющий заглянуть в области, исследовать которые у нас нет иной возможности.

Поясним это на примере повсеместно используемых сейчас мониторов, которые можно видеть у кроватей тя­желобольных. Такой монитор регистрирует - в виде све­тящейся и бегущей по экрану точки - биения сердца пациента. Эти приборы могут также показывать темпера­туру, частоту дыхания, импульсы мозга и давление крови, как видимые глазом образы. Не будь их, эти внутренние события остались бы незамеченными или непонятыми. Ана­логичным образом сон является своего рода монитором, создающим явно видимые «внешние» образы, отражающие тончайшие нюансы процессов, происходящих в нашем теле и в сознании, которые иначе как во сне наблюдать нельзя.

Многие не в состоянии поверить или даже вообразить, что «внешний» субъект или предмет, наблюдаемые во сне, на самом деле есть не что иное, как отражение собственных внутренних чувств и психической структуры сновидца. Сле­дующий необычный сон поможет нам развить эту идею. Я называю его необычным, поскольку спящие чрезвычайно редко могут осознать в процессе сна, что мир, который в сновидении представляется им как внешний, в действи­тельности являет их собственные внутренние мысли, чувства и психобиологические процессы. Приславшему это описание А. Б. за пятьдесят; ему приснилось, что он нашел в своем саду гигантский, размером с дерево, куст чертополоха.

Пример: «Я разглядываю ствол чертополоха, ис­следуя его. Сейчас он напоминает мне лиственное дерево огромных размеров. Я отламываю веточку, она издает восхитительный запах - словно дерево надушено. Остальные ветви трухлявые. Обойдя де- ' рево, чтобы выяснить, не трухлявая ли и вся кора, я замечаю дупло, в котором живет семья пчел или ос. Я поднимаю руку, чтобы пощупать кору, и в этот момент замечаю, что на тыльной стороне руки также имеется отверстие, в которое влетают и вылетают осы. В сильном потрясении я загля­дываю в отверстие и вижу ос, выедающих мою плоть так, что моя рука стала почти пустой. Я просыпаюсь, чувствуя себя старым и дряхлым».

Особое значение в этом сне имеет точка перехода, в которой сновидец обращается от созерцания дупла в дереве к разглядыванию отверстия в своем теле. И этот переход продолжается, поскольку после пробуждения сновидец на­чинает ощущать себя старым и дряхлым. Такие точки перехода обозначают стадии осознания того, что кажущееся внешним таковым не является.

Ключевыми в этом описании будут утверждения «ис­следуя» - «я замечаю» - «отверстие» - «чувствуя себя старым и дряхлым». Составив их в одно предложение, получим: «Исследуя себя, я обнаружил в себе «отверстие», или пустоту. Заглянув туда, я почувствовал себя старым и дряхлым».